«Мы никому не причинили вреда. Даже ни разу не стреляли. Все были пацанами, которых немцы послали на фронт, и, несмотря на это, нас приговаривали к расстрелу, к 10, 15, 20 или 25 годам… Мне еще повезло: военный трибунал 3-го Украинского фронта осудил меня всего лишь на 10 лет лагерей и пожизненную депортацию.
Это означало, что, отсидев 10 лет, я никогда не смогу вернуться домой и что меня отправили в вечное изгнание на Дальний Восток.
Конечно, сначала мы даже этого не понимали, не могли в это поверить и такого помыслить. И тем более мы не знали, что после ареста мы сразу же стали советскими гражданами, чтобы они могли нас судить…
Я будто бы, по статье 58.2, готовил вооруженный мятеж против своей советской родины. А по статье 58.9, якобы вел против моей страны агитацию… юридическая бессмыслица!
Мы, конечно, ничего не понимали по-русски, но видели, что нас окружили вооруженные охранники… сначала нас хотели расстрелять! Один из командиров приказал пустить в расход молодых людей, осужденных по 58 статье. Но затем пришел другой офицер с приказом от товарища Сталина: требовалось, чтобы нас официально приговорил к казни военный трибунал.
Так что нас ждали 6 недель тягостного заключения, и мы готовились к тому, что нас осудят на высшую меру. К нашему удивлению, некоторые из нас получили только по 10 лет.
В этом есть что-то парадоксальное, но поверьте мне, когда переводчица-русинка, которая плохо знала венгерский, показала нам 10 пальцев, так как не знала слова «десять», и сказала нам «вот, к чему вас приговорили, вы были плохими, вы отправитесь в Сибирь»… мы испытали чувство облегчения! Так как Сибирь для нас означала жизнь».