Solidarité Ukraine
INED Éditions. Звуковые архивы, Европейская Память о Гулаге

Темы

23
×

Заявления и ЖАЛОБЫ


Ссыльные разными способами пытались облегчить свою участь. Еще даже до смерти Сталина депортированные из Литвы, Украины и других мест писали в разные инстанции, жалуясь на несправедливость, говоря, что произошла ошибка. Они писали самым высоким чинам Советского Союза, главам своих союзных республик, председателю президиума Верховного совета, первому секретарю ЦК Коммунистической партии, генеральному прокурору СССР, комиссару или министру внутренних дел и так далее. Большая часть этих прошений и жалоб остались без ответа, хотя в исключительных случаях — если ошибка была слишком очевидна (например, это была омонимия), — а также иногда в случае депортации самого доносчика, МВД могло удовлетворить просьбу об освобождении.

Ситуация изменилась после смерти Сталина, когда комиссии, которые рассматривали прошения и жалобы, стали более открытыми, и они отвечали частично или полностью положительно, как в Литве, или — в меньшей степени — в Украине. Власти разных республик получали тысячи писем с просьбами об освобождении, о возврате конфискованной собственности и так далее. Эти письма, иногда очень короткие, иногда на несколько страниц, позволяют увидеть, как ссыльные спецпереселенцы обращались к властям предержащим, чтобы их убедить или разжалобить. Каждые на свой лад они рассказывают свою жизнь, надеясь вызвать жалость или изливая свой гнев.

PDF (82.85 КБ) See MEDIA
Fermer

Трагическая судьба

В 1954 году Иосиф Липман написал длинное прошение об освобождении из депортации. Как и многих литовцев, его выслали в марте 1949 года во время операции «Прибой». До войны он был краснодеревщиком, и, возможно, кто-то решил, что он случайно избежал депортации в июне 1941-го, когда было выслано множество мелких лавочников и ремесленников. Его жалоба — письмо человека, который вместе со своей семьей пережил ужас немецкой оккупации, а потом, меньше чем через пять лет после освобождения, депортацию в Сибирь. Иосиф Липман, еврей из Каунаса, действительно один из немногих, кто выжил в гетто, и в письме он рассказывает свою трагическую историю — от немецкого гетто до сибирской ссылки. Историю, трагическую для всей его семьи, потому что сыновья, о которых он не говорит в этом письме, были арестованы почти сразу после окончания войны — один за то, что как и многие советские евреи после войны, пытался уехать в Польшу, а другой за то, что знал о намерении брата и не пытался ему помешать, а также за то, что сохранил документы из гетто, и это послужило для НКВД основанием для обвинения его в сионизме.

На фото выжившие: Иосиф Липман с женой, сразу после освобождения гетто, перед бункером, в котором они прятались (в подвале здания гетто) (© United States Holocaust Memorial Museum, Photographie #81134)

(см. Alain Blum et Emilia Koustova, "L'effacement d'une expérience", in Emilia Koustova (dir.), Combattre, survivre, témoigner. Expériences soviétiques de la Seconde Guerre mondiale, Presses universitaires de Strasbourg, Strasbourg, 2020, pp. 273-30)

Жалобы Иосифа Липмана, отправленная из Красноярска, 27 июля 1954 года,

Министру Внутренних дел Союза СССР
    тов. Круглову
Копия : Начальнику Управления МВД города Вильнюса
        от гр. ЛИПМАН Иосифа Наумовича,
        проживащего в городе
        Красноярске, ул. Лебедевой
        дом № 84 кв. № 1
    Заявление
Я – Липман Иосиф Наумович родился в 1889 г. в городе Каунасе, где безвыездно проживал до 1945 г.
С детства я специализировался по мясному делу и поэтому начиная с 1920 г. по 1940 г. работал на каунасском мясо-комбинате рабочим.
Во время оккупации Литвы немецкими захватчиками мне со своей семьей пришлось пережить все ужасы немецкого преследования, много раз мы находились на грани смерти и наше спасение является просто чудом. Остались мы живы только потому, что мои два сына, которые в те годы были связаны с партизанским отрядом «Вперед» /начальником отряда был тов. Зиман по кличке «Юргис»/ смогли тайно от немцев устроить нам надежное убежище, где мы укрывались почти всю оккупацию, а последние 4 месяца до окончательного разгрома немцев мы безвыходно сидели под землей.
Только с приходом в Литву Красной Армии мы были спасены, нас откопала саперная часть т.к. перед свои уходом немцы взорвали дом, под которым мы находились. Это было в июле месяце 1944 года.
Так как после выхода из убежища я узнал, что за это время погибли все мои родные, мои сестры, братья и другие родные и близкие мне люди, то я не мог и не хотел более жить в Каунасе, где мне все напоминало о пережитом – то я переехал с семьей на жительство в город Вильнюс.
Там я сразу же поступил работать в артель «Октябрь» в качестве рубщика мяса, где работал до 1948 г. С 1948 г. перешел на работу в Райпотребсоюз, тоже рубщиком. Там я и работал по злополучных дней Матра месяца 1949 г.
В марте месяце 1949 г. мне совершенно неожиданно и незаслуженно предложили выехать на переселение в Красноярский край.
За всю свою долгую и трудовую жизнь я никогода не имел ни собcтвенного дома или магазина и поэтому мне очень обиден такой оборот дела на старости лет. Гдв бы мне ни приходилось работать, я всегда честно и добросовестно работал т.к. иначе я не привык относиться к труду.

Вместе со мной на переселение был направлен и мой старший сын /Липман Рувим Иосифович рождения 1907 г./ поскольку он тогда был не женат и мы жили вместе. Через 5 месяцев, когда мы уже были в Красноярском крае, нам пришло известеи о том, что скоропостижно умерла моя жена, которая не смогла пережить еще и такого удара.
1949 г. по 1951 г. мы с сыном жили и работали в селе Солгонь Ужурского района. За нашу честную работу нас в 1951 г. направили на работу по специальности в Ужурский мясокомбинат, где за свою работу я имел много благодарностей и премий.
С февраля-марта месяца с/г серьезно заболел мой сын, который жил со мной. Ввиду особой серьезности его болезни – опухоль головного мозга – его направлили на лечение в Красноярск, там он лежал в больнице более месяца и т.к. в Красноярске не специалистов-нейрохирургов, то его затем направили на операцию в Новосибирск.
В Новосибирске во время операции он умер. Это было 12/VI-54 г.
После этого второго несчастья в моей семье мои остальные дети /младший сын и две дочери/ специально приехали на временное жительство в Красноярск, чтобы я не был одинок и в настоящее время я не работаю, а нахожусь на иждивении у своих детей.
Мой младший сын Липман Ефим Иосифович рождения 1913 г. работал старшим прорабом по водоотливу на строительстве Волго-Донского канала до самого конца стройики, имеет много премий и заслуг, имеет личные премии от Начальника строительства генерала Шикторова, от Министра МВД т. Круглога и от его Заместителя тов. Серова за отличное ведение работо, о чем не трудно получить подтверждения.
Т.к. мои дети приехали в Сибирь специально ради меня и они должны будут все же уехать домой, то я прошу в настоящем заявлении пересмотреть мой вопрос, снять с меня ограничения т.к. я не чувствую за собой никакой вины, наоборот вся наша семья всегда сочувственно относилась к порядкам советской власти.
Прошу дать мне возможность свободно вернуться на Родину, чтобы оставшиеся мне уже немногие годы жизни чувствовать себя свободным человеком, а не находиться под тягостным ярмом человек с ограниченными правами, что меня невыносимо угнетает. Проуш мне жить там, где живут мои дети и чтобы я мог наконец побывать на могиле своей покойной жены.
27 июля 1954 года.
[подпись] /ЛИПМАН/

Рукописное письмо с подписью автора, LCVA, fonds R-754, inv. 13, d. 512, pp. 164-165.